Включим в этот список еще один неопубликованный пример, хотя существуют конечно и другие. В Чанли Килисе (западная Каппадокия, XI в.) на внутренней поверхности стены нартекса найдены похожие кривые, процарапанные с помощью циркуля и дополненные радиально расходящимися прямыми. Кривые отвечают аркадам фасада, и оставлены, должно быть, таким же процессом расчета стереотомии очертания арок, где радиально расходящиеся линии маркируют промежутки Между ними. Эти следы проектирования должны были исчезнуть после оштукатуривания и росписи нартекса.

Думаю, важнее представлять проектирование и строительство не как две раздельные стадии, а как взаимосвязанную и синхронную деятельность. Култон уверен, что и в древнегреческой архитектуре проектирование также продолжалось в процессе строительства. Подтверждением его взгляда служат следы разбивки, сохранившиеся в некоторых позднеантичных зданиях.

Пусть у нас нет сведений о вычерченных планах, - в самой разметке площадки можно видеть «чертеж», как необходимую часть процесса, благодаря которому отдельные элементы соединялись в единое целое перед началом работ. Наличие наземной разбивки плана на строительной площадке доказывает не хуже «синьки», что множество элементов разрабатывали до того, как приступить к строительству. Создание плана постройки в полную величину на строительной площадке было, видимо, обычной практикой.

Позволим себе заметить, что, во-первых, трудно как создавать, так и использовать чертеж, стоя на вершине колонны. Во-вторых, монах мог наблюдать только полноразмерный план, начерченный на земле. Наконец, слово, значащее «показывая пальцами», соотносимо с теми жестами, которые делает Гунзо, объясняя план церкви аббату Гуго из Клюни на миниатюре. Возникает впечатление, что братья передвигались, обозначая размеры здания по месту, а Лазарь с высоты направлял их действия. Вне контекста выражение rov ipyov может звучать как относящееся к рабочему чертежу, но в контексте это выглядит иначе.